Кирилл женился в двадцать четыре года. Жене, Татьяне, было двадцать два.

Она была единственным и поздним ребёнком в семье профессора и учительницы.

Как-то сразу родились мальчишки-погодки, чуть позже дочь. Тёща ушла на пенсию и занялась внуками. У Кирилла с ней были странные отношения, он называл её только по имени-отчеству: Наталья Антоновна, она отвечала сдержанно-холодным «вы», называя его всегда полным именем.

Вроде и не ссорились, но в её присутствии Кириллу было холодно и неуютно. Впрочем, надо отдать должное, тёща никогда не выясняла отношения, разговаривала с ним подчёркнуто уважительно, а в его отношениях с женой держала твёрдый нейтралитет.

Месяц назад фирма, в которой Кирилл работал, обанкротилась, его уволили. За ужином Татьяна обронила: – На пенсию мамы и мою зарплату долго не протянем, Кира. Ищи работу.

Легко сказать – ищи работу! Тридцать дней он оббивает пороги, и ни черта! С досады Кирилл пнул подвернувшуюся банку из под пива. Слава Богу, тёща молчит пока, но взгляды бросает многозначительные.

Перед свадьбой он случайно подслушал разговор между матерью и дочкой.

– Таня, ты уверена, что это тот человек, с которым ты хочешь прожить всю свою жизнь?

– Мам, ну, конечно!

– По-моему, ты не осознаёшь всей ответственности. Был бы жив отец…

– Мам, ну, хватит! Мы любим друг друга и всё будет хорошо!

– А дети пойдут? Сумеет обеспечить?

– Сумеет, мам!

– Ещё не поздно остановиться, Таня, подумать. Его семья…

– Мам, я люблю его!

– Ох, смотри, не пришлось бы локти кусать!

“Настала пора кусать”, – Кирилл невесело усмехнулся.

Тёща как в воду глядела! Домой идти не хотелось. Ему казалось, что жена утешает его притворно, говоря: “Ну, ничего, завтра всё получится!”, её мать вздыхает и молчит осуждающе, а дети с усмешкой вопрошают:” Пап, нашёл работу?” Слушать и видеть это в очередной раз просто невозможно!

Он прогулялся по набережной, посидел на скамейке в сквере и, ближе к ночи, поехал на дачу, где жила его семья с мая до осени. На даче горело одно окошко, в спальне Натальи Антоновны. Крадучись, он пробирался по дорожке. Дрогнула занавеска, Кирилл присел, попав пятой точкой прямо на пенёк.

Тёща выглянула:

– Что-то Кирилла долго нет. Ты звонила, Таня?

– Да, мам, абонент не доступен. Наверно, опять не нашёл работу, вот и болтается где-нибудь.

Голос тёщи покрылся льдом:

– Таня, не смей в таком тоне говорить про отца своих детей!

– Ой, мам, ну, что ты, в самом деле? Просто мне кажется, что Кирька дурака валяет, и работу совсем не ищет. Уже месяц, как дома сидит на моей шее!

Впервые за шесть лет Кирилл услышал, как тёща громко стукнула по столу кулаком и повысила голос:

– Не смей! Не смей так говорить про мужа! Ты что обещала, когда замуж шла? …и в болезни и в горести! …быть рядом и поддерживать!

Жена забормотала скороговоркой:

– Мамуль, прости. Ты только не волнуйся, ладно? Просто вымоталась я, устала. Прости, родная.

– Ладно, иди спать, – Наталья Антоновна устало махнула рукой. Свет погас.

Тёща прошлась по комнате туда-сюда, отодвинула занавеску, вглядываясь в темноту и вдруг, подняв глаза к небу, истово перекрестилась:

– Господи, Всемилостивейший и Милосердный, спаси и сохрани отца внуков моих, мужа моей дочери! Не дай, Господи, потерять ему веру в себя! Помоги ему, Господи, сыночку моему!

Она шептала и крестилась, а по лицу катились слёзы. У Кирилла в груди рос комок жара. Никто и никогда не молился за него! Ни мать, строгая, даже суровая женщина, посвятившая всю себя работе в обкоме, ни отец – его Кира плохо помнил, он исчез из его жизни, когда ему было лет пять. Он вырос в яслях и в детском саду, потом школа и продлёнка. Поступив в институт, он сразу же устроился на работу – мать не терпела тунеядство, к тому же считала, что Кир вполне может обеспечить себя сам.

Жар разливался, поднимаясь всё выше и выше, заполняя все внутренности и вырываясь наружу непрошенными скупыми слезами. Он вспомнил, как по утрам тёща вставала раньше всех и пекла пироги, которые он обожал, варила вкуснющие борщи, а пельмени и вареники в её исполнении были просто чудом. Она ухаживала за детьми, убиралась в доме, что-то сажала на грядках, варила варенье, заготавливала на зиму отличные хрустящие огурчики и капусту, какие-то ещё соленья….

Почему он никогда этим не интересовался? Почему ни разу не похвалил? Они с Татьяной просто работали и рожали детей, и считали, что так и надо. Или он так считал?

Вспомнилось, как однажды, они всей семьёй смотрели по телевизору передачу про Австралию и, Наталья Антоновна обронила, что всю жизнь мечтала побывать на этом загадочном континенте. А он схохмил, что там слишком жарко, и даму в ледяном панцире не пропустят…

Кирилл ещё долго сидел под окном, обхватив руками голову.

Утром он вместе с женой спустился к завтраку на веранду, окинул стол взглядом – пироги, варенье, чай, молоко. Дети, с улыбками на лицах и радостью в глазах.

Он поднял глаза и нежно сказал:

– Доброе утро, мама!

Тёща вздрогнула и, чуть помедлив, ответила:

– Доброе утро, Кирюша!

Через две недели Кирилл нашёл работу, а через год отправил Наталью Антоновну на отдых в Австралию, несмотря на её бурное сопротивление.

Елена Долгих(с)

Из сети