«ЕЩЕ ПОПРОБУЙ, НАС НАЙДИ И ПОПАДИ»

• Подъем, артиллерия, работаем, – полумрак блиндажа приходит в движение.

Бойцы пушечного дивизиона 2 армейского корпуса молча облачаются в свою потертую амуницию и по очереди выходят на Божий свет. Солнечные лучи только начинают пробиваться сквозь стволы корабельных сосен. Вокруг раскинулся девственно белый снег, на котором — ни свежих автомобильных следов, ни других признаков присутствия человека. Сверху лагерь не разглядеть — трубы от буржуек, торчащие из земли вряд ли просматриваются с беспилотника посреди зеленого леса. 21 век, а ничего лучше землянок в чаще фортификационная наука не придумала. Если не считать бетонных подвалов. Но их на всех не хватает.

• Да у нас тут тоже неплохо, – бодрится на утреннем морозце командир расчета Володя. – Лесная сказка! Блиндаж в три наката, песок сверху, прямое попадание снаряда в 155 миллиметров может и не выдержит, но это еще попробуй нас найди, чтобы попасть.
• 155 – это ж натовский калибр?
• А у них советских уже не осталось, очень редко прилетает.

Блиндаж действительно добротный, с двумя выходами — на случай, если один из них завалит близким взрывом. Чувствуется, что сделано с умом. Парни работают из 152-миллиметровых пушек «Гиацинт». А это не то оружие, которое оперативно меняет позицию. Приходится работать с одного места. И жить неподалеку.

СОВЕТСКОЕ ОРУЖИЕ ВЫБИТО
Про натовский калибр я спросил неспроста. Почему в боевых сводках сейчас все чаще – уничтоженная западная техника? Да потому что своей у Киева все меньше и меньше. Вот и становятся всякие «Цезари» (французская самоходная гаубица. – Ред.) и «три топора» (американская буксируемая гаубица. – Ред.) рутиной ежедневной статистики. Хотя работают они, как правило, «кочующими орудиями». Не стоят на одном месте, перемещаются. А под прикрытием их огня малые маневренные группы противника пытаются вклиниться в наши оборонительные порядки. Причем это происходит по всей линии Сватовского рубежа, а также в направлении Лисичанска. Но так, как это получалось у них в прошлом году в Харьковской области, здесь сейчас не выходит. ВСУ утыкаются в позиции, которые сегодня держат мобилизованные. И даже ловят врага на контратаках, продвигаясь потихоньку вперед.

НА СНАРЯДНЫХ ЯЩИКАХ ЛУЧШЕ ВЫСЫПАЕШЬСЯ
Парни зовут на завтрак. Мини-сруб, обложенный лапником, два входа опять же, табличка «Место приема пищи» – заезжающим изредка проверяющим нравится, чтобы даже в лесу все было по Уставу. Я, например, наткнулся в лесу на прилепленный к дереву постер о вреде алкоголя, наркотиков и беспорядочных половых связей, которые запросто могут обернуться не только не самой героической гибелью, но и даже изменой — как жене, так и Родине…

• Часто приходится так обустраиваться? – захожу в импровизированную столовую, где уже разливают горячий чай.
• Ну, как меняем позицию, так сразу обустраиваемся, – пожимают плечами молодые артиллеристы.
• Какой переезд уже по счету?
• Да и не сосчитать, десятки раз с начала операции.
• И каждый раз приходится по новой копать?
• Да, всё заново – погребки, щели-укрытия, – говорит Володя. – Все для комфорта. Ну, и безопасности, естественно. Когда заезжаем на новую позицию, первым делом сразу щель-укрытие. И под боеприпасы, чтобы были ниже уровня земли. Чтобы в случае прилета осколками не задело и не было разрыва. Ну, потом постепенно начинаем для себя – чтобы было, где жить.
• Накрывало?
• Бывало…

25-летний Володя воюет уже второй год. Причем пошел добровольцем. Друзья пошли, а он — чем хуже? Сам с Луганщины. Отработал четыре года слесарем на фабрике и решил кардинально поменять жизнь.

• Уже в привычку вошло, – улыбается. – Домой приезжаешь, посидишь в увольнении пару дней, уже как-то не то, тянет обратно. На диване, бывает, спишь на мягком, не высыпаешься, а здесь на ящиках, с матрасом — другое дело или даже, может, просто спальник когда. Быстро ко всему привыкаешь. Это зависит, мне кажется, от человека. Некоторые до сих пор не могут привыкнуть. А кто быстро, за день, за два, приходят новенькие, моментально стабилизируются, как-то обустраиваются. Но все равно хочется побыстрее забрать свою территорию, чтобы все устаканилось.

• Родители-то как на твою новую работу смотрят?
• Мне кажется, любые мать и отец не хотели бы, чтобы их сыновья где-то воевали.

ПРИВЕТ МАМЕ, ПАПЕ И ДЕВУШКЕ
Артиллерийская батарея работает в прямой связке с разведкой. С переднего края запрашивают возможности орудий, и если те достают до цели, передают координаты.

• Внимание! Цель – 1001-т, снаряд осколочно-фугасный, взрыватель фугасный, заряд первый, прицел 427. Правее основного 0.79, уровень 30.0. Навести, – командует командир расчета. – По готовности 4 снаряда беглым — огонь!

Снаряд уходит в ствол, за ним досылается гильза с пороховым зарядом: «Выстрел!»

Здоровенный детина подхватывает вылетевшую дымящую гильзу и откидывает в сторону. Замечаю у него рваную дыру на боковой стороне броника.

• Дело было 28 августа, – рассказывает Саша. – Я поднимался на бугор, и вдруг – прилет. Ранило в бок, в руку, плечо зацепило. А так сейчас все хорошо. Хочу передать привет маме, папе и девушке Маше. Маша, если ты это слышишь, я тебя люблю очень. Жди меня, приеду и женюсь.

С Машей Саша познакомился по интернету — через сайт знакомств. Говорят, сейчас это модная фишка. И девчонки со всей России пишут парням на передовую. Саша — из Антрацита, учился на горного мастера, воюет полтора года. Маша — из Москвы. В реале не встречались ни разу, но разве расстояние — преграда для настоящего чувства.

• Возвращаться-то на передовую после двух месяцев госпиталя не страшно было?
• Поначалу — да. Но потом пообвыкся. Здесь свои парни, все хорошо сейчас. Маша переживала за меня очень, плакала, не хотела, чтобы я сюда возвращался. Маша, все будет хорошо, – говорит Саша на камеру.

ПЕРЕХВАТИЛИ ИНИЦИАТИВУ
Отстрелявшись, расчет снова маскирует орудие, «укутывая» в сосновый лапник, и расходится по своим лесным делам. А я отправляюсь дальше по Сватовскому рубежу, на котором российским войскам все-таки удалось стабилизировать линию боевого соприкосновения и даже перехватить инициативу.